— Я… Я… Я работал на разведку соседей. Я имею в виду вас, эльфов.

— Раскатали губу на Несланд Эльц, так? Себе забрать решили?

— Да, — Корис уткнулся лицом в солому и мелко дрожал.

— Какие у них планы? Как все по их задумке пройти должно? И когда?

— Я не знаю… Нет! — взвыл Корис, когда Янис-Эль молча отхватила ему крайнюю плоть.

Здесь кровотечение оказалось еще более сильным. Янис-Эль поднялась и брезгливо отступила в сторону, стряхивая с пальцев скользкий кусочек отрубленной кожи.

— Не скажешь быстро все, что я хочу знать, — загнешься. Скажешь — обработаю рану, и после, как подживет, даже трахаться сможешь. Еще раз соврешь, сделаю из тебя кастрата и продам в бордель «Глубокая радость». Станешь там, сука, ублажать таких же моральных уродов, как ты сам. Ну?

— Душно здесь, — вдруг сказал все это время молчавший Фьорнфельт, шагнул к двери и распахнул ее.

Янис-Эль проводила его насмешливым взглядом, вновь повернулась к Корису и увидела, как тот вдруг начал хватать разинутым ртом воздух и прямо на глазах синеть. Причин на то не было никаких, кроме…

— Дверь! — завопила Янис-Эль и кинулась мимо застывшего столбом капитана к распахнутой створке.

Захлопнув ее, она торопливо вернулась к телу на соломе, но Корис уже не шевелился, и его неестественно выпученные глаза не моргали. Присев на корточки, Янис-Эль в отчаянии попыталась нащупать пульс, хоть и понимала уже, что это бесполезно. Капитан спецназа Александра Иртеньева повидала на своем веку достаточно трупов, чтобы спутать этот, свеженький, с живым человеком, который просто временно вырубился.

— Твою мать! — заорала она в бешенстве и, вскочив, со всей силы пнула сапогом в бок ныне благополучно покойного Кориса, а после обернулась к изумленному Фьорнфельту. — Какого хрена тебе приспичило воздушком подышать, а? Поплохело? Крови не видал никогда? — Янис-Эль сунулась к капитану, скаля мгновенно заострившиеся зубы и стискивая кулаки. — Теперь эта гнида сдохла, и мы никогда не узнаем, какие у них были планы.

— Что случилось? — пораженно пролепетал капитан.

Янис-Эль плюнула и отошла в сторону. Ее затопило острое разочарование, разом вымыв из души кураж и ощущение скорой победы.

— Что-что? Произошло то, что я спраздновала дуру.

— Ты его убила?

Янис-Эль махнула рукой.

— Так ничего и не понял, да, капитан? Скажи мне, что это за камера?

— Защищенная от магии, — выговорил Фьорнфельт и хлопнул себя ладонью по лбу, сразу осознав все.

— Точно, — Янис-Эль кивнула. — Что произошло, когда ты открыл дверь?

— Я разорвал плетение магического щита.

— Бинго! — кивнула Янис-Эль. — Ты открыл дверь экранированной от магии камеры, и какой-то треклятый маг этим в ту же секунду воспользовался. Какая-то скотская скотина, которая все время трется рядом, в двух шагах, но которую никто и в глаза не видал. И этот-то шустряк, — Янис-Эль вновь злобно пнула мертвеца, — чудом мне на глаза попался. Не замок, а дырявое корыто, капитан! И в каждую дырку кто-то со своим «надом» лезет и делает, что заблагорассудится. И кто за это должен мне ответить, а?

— Я, — понуро сказал Фьорнфельт и повесил голову.

— Я, — передразнила Янис-Эль. — И что мне толку от этого твоего «я»? Тем более, что и сама я тоже хороша. И с чего решила, что именно этот гондон — дорогой братец Корис, блин! — главный маг и злодей? С чего вот я, идиотка такая, это подумала? Пузыречек у него в кармане нашла? Решила, что он от магического эликсира? А ведь гад этот в нем просто заранее приготовленное зелье для Эйсона носил! — Янис-Эль вцепилась себе в волосы и хорошенько дернула. — Ну почему, почему не я заинтересовалась, откуда маг так ловко умеет с ножиком управляться? Говорил же мне мэтр Шуппе, что сильные маги — ни разу не фехтовальщики. Без надобности им такая наука. А этот… Этот дерьмоглот мастером был… — Янис-Эль повернулась к стене и оперлась о нее ладонями, свесив голову. — И Чертик с Ангелой пропали… Великий лес, как же я устала! Что ж в этом проклятом богами доме творится-то?

Глава 29

Сначала они с капитаном собрали солдат и обыскали замок от подвала до чердака. Но не обнаружили ничего интересного. Малыши кадехо как сквозь землю провалились. Слуга, давеча поставленный неизвестным «хозяином» охранять вход в спальню Эйсона, тоже пропал. Фьорнфельт был уверен, что парень был приспешником Кориса. Тот опоил пресветлого дора Несланда зельем и, прежде чем отправиться добывать свои вещички, отобранные у него Янис-Эль, поручил этому малому охранять дверь. Все было логично, но интуиция капитана Иртеньевой в тельце Янис-Эль недоверчиво кривилась.

И в первую очередь потому, что если охрана спальни Эйсона Корису была действительно нужна, то в том, чтобы опаивать сонным зельем Янис-Эль прямо в день ее приезда, не было никакого смысла. Да и насильник, который в итоге отправился восвояси с открученными яйцами, был совсем не таким здоровяком, как Корис. Этого мордоворота Янис-Эль, пожалуй, не одолела бы. По крайней мере, так легко.

Торжественных похорон Корису Янис-Эль устраивать не стала. Незачем было светить тот факт, что шпион и одновременно сводный брат хозяина замка убит. Тело просто вынесли на стены и скинули вниз — кадехо на прокорм. Эйсону об этом тоже говорить не стали. Ему и так было о чем подумать. Капитану Фьорнфельту Янис-Эль велела поступить так: сам Эйсон о брате спросит — тогда и сообщить. А не спросит — и слава богу.

Засев в кабинете пресветлого дора Халльрода и обложившись бухгалтерскими книгами, Янис-Эль задала поискам в замке новое направление. Теперь солдаты под командованием своего капитана получили приказ искать не людей, а попытаться выяснить, что из замка пропало. Халльрод, нахохленной вороной примостившийся в углу, смотрел исподлобья и только кривился, поглядывая на то, как эльфийская супруга владельца замка уверенно просматривает колонки цифр и записи доходов и расходов.

Вскоре картина стала предельно ясной, и Янис-Эль поразилась, насколько ловко ей удалось это просчитать. На пользу, ох на пользу пошла строгость мэтра Викстрёма! И совершенно прав оказался старый оружейник Ноймайер, который ругал Янис-Эль на чем свет стоит, указывая ей на то, что вопросы снабжения армии ничем не отличаются от вопросов снабжения большого замка.

Проблемы возникли только в части подсчета прибылей. В сельском хозяйстве Янис-Эль не понимала ни черта, в ценах на овощи, мясо и шерсть не ориентировалась, а потому понять, не искажены ли суммы, вырученные за продажу всего этого, не смогла.

Кроме того, выяснилось, что неожиданно обширный лен пресветлого дора Несланда богат не только лесами и, как следствие, древесиной, но и залежами различных руд. А на самом севере имелась даже вполне себе небедная золотая жила, которую начал разрабатывать еще отец Эйсона. Несланд Эльц действительно был жирным куском, который к тому же граничил сразу с двумя не самыми мирными соседями. С Княжеством Кальтейским, из которого на земли лена семьи Несланд выводил через горы единственный в этих краях перевал. Летом по нему шли торговые караваны, но, естественно, могли пройти и солдаты… А вот обширный лес, который начинался в предгорьях и протирался далеко вглубь материка, принадлежал уже эльфам. От самых границ лена Несланд он, не прерываясь практически нигде, вел к сердцу эльфийского государства — к Вечному лесу, в котором и росли столбовые деревья-дома или фьоры, и жила вся аристократия…

Выяснив все это, Янис-Эль только головой покачала. Пресветлый лир Бьюрефельт серьезно подрастерял в ее глазах свою репутацию разумного правителя. Оставить охрану столь важной части границы Драконьего королевства на пресветлого дора Несланда и небольшой гарнизон его замка было, скажем так, ну очень недальновидно. Янис-Эль дала себе зарок: по прибытии в Академию серьезно поговорить со всеми, с кем будет возможно. И с Тароном, и с Джоанной, а через них, как она надеялась, и с дором Торефельтом, а то так и с самим королем. Ну не поговорить — кто она, в конце концов, такая? — но хоть бы просто информацию передать. А раз так, следовало составить подробный отчет, в котором не только обрисовать ситуацию, но и выдать свои оценки и рекомендации по устроению пограничных застав и заслонов, по расширению контингента войск на территории Северного Перевала — оказывается, именно так назывался лен Несландов, в который входил замок Несланд Эльц, города Тилитон и Майтон, а кроме них несчетное количество деревень и хуторов.