Она уже почти добралась до того самого кресла, в котором чуть раньше сидел ее муженек с детьми, как в комнату влетел солдат.

— Господин! Господин! Кадехо! Кто-то оставил калитку открытой, и они прорвались во внутренний двор! А Стефан недавно видел, как юный дор Альф побежал на ту сторону, наверно, в стойла саримов!

Глава 13

Разом переменившись в лице, Эйсон Несланд кинулся прочь из комнаты, за ним поспешили остальные. Остались только перепуганная Лута и Янис-Эль, привалившаяся больной головой к сиденью кресла, в которое сесть она так и не успела. Надо было вставать. И идти. Она-то Альфа найдет сразу. Да и что искать — вот он. Мелодия души чистая и звонкая. Путь к мальчику Янис-Эль видела так же ясно, как узор на обивке кресла перед своим носом. Но поскольку в жилище своего благоверного (чтоб ему!) она еще совершенно не ориентировалась, то сказать кому-то, как называется та часть замка, где пребывал этот мелкий хулиган, было невозможно.

Янис-Эль стиснула зубы и поднялась, придерживая голову обеими руками, чтобы не отвалилась. Что ж так все удачно-то?.. Чесались уши, горел нос, в затылке дергало и стреляло. А треклятое платье так и норовило опутать ноги и свалить обратно на пол.

— Лута, прошу тебя, иди к себе и никуда — слышишь? — никуда не выходи. Альфа мы найдем и спасем, тут можешь не сомневаться. Все. Иди. И я тоже… пойду.

Выпроводив девочку в коридор, Янис-Эль безошибочно направила ее в нужную сторону и проследила за тем, чтобы подавленная Лута закрыла за собой дверь, а после поволокла себя в сторону выхода во внутренний двор. Как ни странно, то ли движение, то ли новая порция адреналина от страха за маленького Альфа, подействовали на нее благотворно — идти стало легче, и Янис-Эль даже смогла без проблем (ни разу не оступившись!) спуститься по лестнице, пересечь холл и вывалиться в темный двор, освещенный редкими факелами.

В его дальнем конце, у низких хозяйственных построек, был шум и толчея. Люди кричали — кто-то яростно, кто-то так, что мороз по коже драл. Мучительно, словно от острой боли. В очередной раз почесав уши и нос, Янис-Эль поковыляла туда же — внутренний радар указывал, что Альф тоже где-то там, в той стороне, где кто-то бился с врагом, а кто-то умирал, пораженный им.

Дед капитана Иртеньевой всегда говорил про внучку, когда она вновь попадала в переплет, так: «Не девка, а сто рублев убытку». Похоже, Альф был из той же категории. И вот чего ему понадобилось на ночь глядя у саримов? Или где он там на самом деле?

Янис-Эль была на полпути к месту схватки, когда плотная толпа солдат, чьи спины она до этого только и видела, расступилась, как-то вмиг распавшись на части. С людьми вообще происходило что-то непонятное, и вели они себя странно. Янис-Эль даже не сразу поняла, в чем дело, и только потом осознала — все они, как альпинисты, были связаны друг с другом веревками! Вечный лес! Зачем? Как можно сражаться в такой вот связке? Янис-Эль заковыляла быстрее и вдруг замерла, упершись, словно в стену, в тяжелый, направленный прямо на нее взгляд красных злых глаз.

Животное было черным и огромным. И совсем не таким красивым, как то, что было запечатлено в камне перед въездом в Несланд Эльц. Скульптор кадехо явно польстил. Покрытая совсем не чешуей, а густой жесткой шерстью тварь была ужасна. Огромная пасть, полная острейших клыков — куда там «неотразимой» улыбке Янис-Эль! Глаза, горевшие в темноте голодными яростными угольями, острые, как пики, уши, мощные лапы. Солдаты, воспользовавшись секундной передышкой, вновь сомкнули ряды, наставляя на кадехо длинные мечи и копья, зверь зарычал, и где-то в стороне ему откликнулся другой, а после и третий. Янис-Эль отмерла, как-то сразу придя в себя. Ясная мелодия души Альфа по-прежнему звала ее, и она, задирая подол платья помчалась в обход места схватки.

И совсем не в сарай с денниками саримов, мимо широких ворот которого она пробежала, не притормаживая. Там тоже вопили люди и перепуганно кричали саримы, но Янис-Эль отвлекаться не стала. Надо было найти и вытащить Альфа.

Мальчишка обнаружился на овчарне — по крайней мере, именно так определила для себя это место далекая от радостей сельской жизни Янис-Эль. Он сидел на сене в самом дальнем стойле, где отдельно от всех обитала недавно окотившаяся* самка. Неподалеку на псарне гончие и волкодавы выли и метались, чуя близкое присутствие кадехо, а здесь все было тихо и мирно. Овца что-то меланхолично жевала, Альф играл с маленькими ягнятами.

— Альфи, — позвала Янис-Эль негромко, и мальчик, улыбаясь, поднял голову.

— Смотри, какие хорошенькие. У эльфов такие есть?

— Есть. Но нам пора идти. Там во дворе проблемы. Кадехо прорвались, и тебе надо в замок. К Луте.

Янис-Эль решила ничего от мальчика не скрывать за разными глупостями, которые часто говорят детям, не желая их пугать. Альф все равно через минуту окажется во дворе и все увидит своими глазами. Но реакция юного дора Несланда оказалась совсем не такой, как она ждала. Мальчик вдруг метнулся к изгороди стойла, схватил веревку, которой до этого наверняка привязывали овец, а после начал неловко обматываться ей сам.

— Что ты делаешь? — Янис-Эль даже глаза вытаращила.

— Папа всегда говорит, что если появятся кадехо, надо привязаться к чему-нибудь, чтобы они не смогли сманить.

Ничего не понимая, Янис-Эль схватилась за голову и без того чугунно-тупую после удара. А Альф тем временем продолжал высоким перепуганным голоском:

— Кадехо, они смотрят… Знаешь, смотрят на тебя, словно со всех сторон… Словно у них много-много страшных красных глаз. И ты начинаешь их слушаться. Я сам видел, как люди шли к ним. Сами шли!

В висках у Янис-Эль стреляло, в затылок словно кирпич засунули, уши по-прежнему нестерпимо чесались. Уши… Она ухватила себя за них и зарычала сквозь зубы. Идиотка! Она же слышала и раньше это слово «сманили», ей же говорили, что кадехо наделены природной магией, у нее ведь уже давно чешутся уши — и что?! Она думает о чем угодно, кроме как о ментальном вторжении в свое сознание! Так вот почему солдаты, сражавшиеся с тварями, тоже все обвязались веревками! Чтобы удержать того, кто поддастся влиянию кадехо и захочет пойти к ним на съедение! Мать твою! На Земле о чем-то похожем Янис-Эль читала только про змей, которые гипнотизировали свою потенциальную жертву, чтобы потом ловчее сожрать. Тут, в этом гадском магическом мире, природа, как видно, пошла дальше и наделила кадехо не просто способностью к гипнозу, но магическим умением внушать…

Янис-Эль прислушалась к себе и уловила что-то вроде далекого фона. Наверно, именно так мог звучать в голове жертвы знаменитый «зов» вампиров, о котором столько понаписали разные земные авторы. Но тогда почему все люди в атакованном кадехо замке не кинулись прямо к ним в зубы? Понятно, почему это не сделала она с ее непрошибаемостью к любым ментальным воздействиям, но ведь и Альф, похоже, ничего пока не чувствует… Объяснить это можно было только тем, что звери либо оказались ментально слабы, либо умели влиять лишь на одного человека или эльфа за раз. Обе гипотезы в качестве рабочих вполне годились. С остальным можно было разобраться позднее. Сейчас, пока кадехо не решили поужинать вместо опасных разумных мирными овцами и не заявились прямо сюда, надо было вытаскивать мальчишку.

Она нетерпеливо выпутала было заспорившего с ней Альфа из веревки, подхватила его на руки и поволокла прочь. Но когда они выбрались из загона, в широкие двери овчарни уже входил здоровенный кадехо. Янис-Эль выругалась. Черный монстр оскалил зубы и склонил голову набок, уставившись ей глаза в глаза. Недолго думая, Янис-Эль шарахнула по разуму зверя своим сознанием так, как некогда по мэтру Шуппе. Кадехо тряхнул головой и отступил, но не более. Причем скорее от неожиданности, чем от того, что удар действительно достиг цели. Черт! Черт! Черт! Вечный лес и все его шишки!

Ссадив Альфа с рук и упихав его себе за спину, Янис-Эль вытянула из ножен меч. Драконья сталь тускло сверкнула, зверь рыкнул откровенно издевательски и медленно двинулся вперед и в сторону, обходя с фланга. Янис-Эль стала поворачиваться следом за ним, но в какой-то момент замерла, не желая оказаться спиной к распахнутому входу в овчарню. Она искренне надеялась, что кадехо заинтересуется скотиной, в страхе жавшейся в дальнем углу, но этого не произошло. То ли люди и эльфы, по мнению зверя, были вкуснее, то ли опытная тварь, как и сама Янис-Эль, не хотела получить врага в тылу.