— А зачем?

— Мотай на ус! Никому и в голову не придет, что пока все они носятся по замку в поисках тебя, ты мирно и послушно сидишь в приготовленной тебе ванне. А значит — что?

— Что? — уголки рта мальчишки поползли вверх, превращая его физиономию в откровенно хулиганскую.

— То, что искать там не будут и в церковь не поведут. А если и найдут, так обвинить не в чем: как и было велено, сидел и мылся. Пошли. Тем более что отчистить тебя действительно не помешает.

— А уши пощупать дашь?

— Дам.

Мальчишка разулыбался, запрыгал на месте от нетерпения, схватил Янис-Эль за руку и поволок ее по нескончаемым коридорам первого этажа. Замок казался запутанным лабиринтом, но Альф ориентировался в нем без проблем. И вскоре за одной из дверей обнаружилась просторная купальня, в центре которой парила теплой водой глубокая бочка, вроде тех, в которых имели обыкновение мыться древние японцы.

Янис-Эль тут же скинула плащ — здесь было слишком жарко. Альф разделся сам, небрежно побросав все на пол, и тут же с подставленной скамеечки забрался в бадью.

— Хочешь, залезай ко мне.

Янис-Эль вздохнула. С дороги помыться хотелось остро, но позволить это она пока себе не могла. Прежде чем начинать банные процедуры, все же следовало хотя бы с хозяином замка познакомиться. Так что она отказалась и занялась тем, что стала отмывать мальчишку. Тот хихикал и брызгался, Янис-Эль в ответ смеялась и пыталась засунуть его в бочку с головой. Мальчишка вертелся, дразнился, а потом заныл, что ему мыло попало в глаза. Янис-Эль начала его умывать и вдруг поняла, что давно не проводила время так тепло и душевно, как с этим мелканом. Наверно, потому, что слишком уж сын ее потенциального супруга был похож на Сашу Иртеньеву в детстве — такой же хулиган и придумщик. А может, еще и потому, что в те далекие времена, когда капитан Иртеньева была еще замужем и иногда думала о детях, она каждый раз представляла себе, что если кто у них с Ильей и появится, то это будет именно такой вот непоседливый и славный мальчишка…

Они уже домылись, и теперь Янис-Эль вытирала стоявшего на табуретке Альфа насухо, когда дверь в купальню распахнулась так, что ударилась о стену.

— Папочка! — радостно пропищал мальчишка, выглядывая из-под полотенца, которым Янис-Эль в этот момент вытирала ему голову. — Папочка! А я помылся! Видишь? А еще она совсем не развратная дрянь, а я не мелкий паразит! Дядя Халльрод опять все сказал неправильно…

Янис-Эль крякнула и медленно повернулась.

В дверях, опираясь мелко подрагивавшей рукой о косяк, застыл высокий русоволосый… парень. Назвать его мужчиной у Янис-Эль язык не повернулся. И в первую очередь потому, что с его бледного и какого-то изможденного, измученного лица смотрели точно такие же глаза, что и у маленького Альфа — голубые, обрамленные густыми ресницами, перепуганные и добрые до беспомощной, почти детской наивности…

Комментарий к Глава 11

* Цитата не полная, но в развернутом варианте принадлежит высказывание Александру Суворову.

Глава 12

Пресветлый дор Несланд шагнул мимо замершей в нерешительности Янис-Эль так, словно ее здесь и в помине не было, и, подхватив Альфа на руки, прижал его к себе.

— Папочка… — пролепетал мальчик несколько удивленно — вид у его отца был… странным.

«Перепугался, что ли? Но чего?» — подумала Янис-Эль, с любопытством наблюдая за этими двоими.

— Я решил, тебя кадехо сманили, Альфи. Зачем ты убежал от Ханны?

— Она противная и постоянно на меня орет.

— А как на тебя не орать, если ты неслух? Тебя и выпороть мало! Я чуть с ума не сошел, пока тебя искал.

Действительно перепугался… Но пороть? Маленького Альфа? Янис-Эль уже собралась сознаться, что это она подучила ребенка спрятаться именно здесь, но Альф испуганным совсем не выглядел, а значит, слова его отца о порке были лишь угрозой, всерьез никогда не применявшейся.

Тем временем дор Несланд (кстати, интересно, как его-то зовут?) обернул сына полотенцем и понес вон из купальни. А Янис-Эль так и осталась стоять у бадьи с грязной водой. Может, пресветлый дор принял ее за прислугу? Это было единственное разумное объяснение, которое тем не менее не нравилось совсем. У них в замке что, валом служанок с такими ушами, как у Янис-Эль? Сильно вряд ли… Тогда что же получается? Кто угодно может проникнуть в купальню единственного сына владетеля лена? И это на границе страны, которая ведет постоянные войны с соседями!

Качнув головой, Янис-Эль перекинула плащ через руку и вышла в коридор. И куда теперь? Пришлось включать свой внутренний радар, чтобы найти дядюшку Титуса. Тот был, по сути, на противоположном конце замка в компании еще одного индивидуума. И оба были слышны Янис-Эль, как что-то неприятное. Настолько, что звучание их душ и мелодией-то назвать было сложно. Решив, что второй — это, скорее всего, тот тощий дядя Халльрод, который считает ее «развратной дрянью», Янис-Эль отправилась знакомиться.

Однако в том самом холле, в котором она имела удовольствие свести знакомство с юным Альфом Несландом, ее перехватили.

— А вот и наша потеря, — криво усмехнулся капитан Фьорнфельт и упер руки в бока, преграждая Янис-Эль дорогу. — И почему мне, интересно знать, приходится тратить время, отпущенное на отдых, на поиски всяких потерявшихся коротышек?

— Вы про Альфа? — Янис-Эль смешливо вскинула бровь. — Ну так можете не трудиться, я его уже нашла, и теперь он с отцом.

Капитан на предложенный Янис-Эль вариант не согласился. Ему явно хотелось сказать гадость именно упрекнувшей его в нечистоплотности и недисциплинированности эльфийке.

— Я про тебя, — Фьорнфельт усмехнулся, голосом подчеркнув это «тебя».

Янис-Эль вздохнула. И правда не стоило лезть с нравоучениями. Теперь вот расхлебывай. Конфликтовать не хотелось, но обширный опыт подсказывал, что такие дела надо пресекать на корню. И раз на «ты», значит, на «ты».

— Я чувствую, между нами возникло какое-то непонимание, капитан. Как предпочитаешь его решить? Здесь и сейчас? Или утром во дворе? Об одном прошу — обойдемся без острого железа. Лишние трупы никому не нужны.

Непонимание на лице Фьорнфельта сменилось искренним весельем.

— Ты, что ли, мне на кулачках сойтись предлагаешь?

— Ага. Или слабо?

— Мне?

— Ну не мне же, — Янис-Эль дернула ушами. — Просто скажи: где и когда?

Капитан смерил ее долгим взглядом.

— Надеешься на эйнор-тоу? Так я и не таких…

— Клянусь Вечным лесом, что не буду использовать клыки.

Теперь в глазах капитана поселилась задумчивость.

— Странно. Ты совершенно уверена в себе, кроха ушастая. А потому или глупа как пробка, или и правда кое-что умеешь. Это может быть интересно. Завтра. В восемь утра. Во дворе. Не обессудь, но позову зрителей.

— Твое право. И ты не обессудь за то, что случится у них на глазах. Сам этого захотел.

Фьорнфельт хмыкнул и глянул почти игриво.

— На желание?

Янис-Эль раздвинула губы в подобии улыбки.

— Однозначно. Но чтобы потом не увиливать.

— Слово капитана Фьорнфельта. Но тогда уж и ты после не хнычь.

— Если только совсем чуть-чуть, — Янис-Эль рассмеялась. — Кстати, знаешь, что на эльфийском означает твоя фамилия, капитан? Человек на службе главы эльфийского фьора. Фьорн — глава фьора или Дома по вашему. Фельт — слуга-человек.

Капитан скривился и Янис-Эль заключила, что расшифровка фамилии для него не новость, и усмехнулась. С Фьорнфельтом все было просто, понятно и привычно. И уже поэтому он Янис-Эль не мог не нравиться.

Капитан проводил Янис-Эль в то самое помещение, к которому она, собственно, и шла — туда, где был фьорнис Титус и, как выяснилось, действительно священник по имени Халльрод. Они сидели за столом и попивали винцо, и при этом вид у обоих был таким довольным, что Янис-Эль стало не по себе. Знаменитая интуиция Александры Иртеньевой задергала больным зубом.

— А вот и моя подопечная, — радостно возвестил «дорогой дядюшка». — Куда ты пропала? Тут все с ног сбились в поисках тебя.