— И что же происходит? — Эйсон прищурился, и глаза его стали острыми и цепкими.

Янис-Эль посмотрела-посмотрела и решила, что привычный взгляд «прекраснодушного чудика» ей в исполнении Эйсона нравится больше. Этот новый дор Несланд, пожалуй, даже… страшил. Не так чтобы всерьез, но просто открытие второго лика горе-супруга было странным. Если от Эйсона-чудика никаких неприятностей ждать не приходилось, то этот стал неожиданностью и сюрпризом… И затащить его в постель захотелось еще острее. Ощутить в руках, внутри себя, кожа к коже, стонущим от страсти… Рррр… Янис-Эль тряхнула головой, прогоняя жаркие видения. Нужно было думать о настоящем.

— Ты под длительным воздействием зелья с заговором подчинения. Кто кукловод, не знаю, хотя и догадываюсь. Помнишь твой приступ после нападения кадехо? Тебя рвало какой-то дрянью. Госпожа Агнесса считает, что тебе дали слишком большую дозу, что и вызвало такую реакцию. Мэтр Курдбах придерживается той же точки зрения… Что? Не веришь?

— Нет, — Эйсон решительно покачал головой. — Но… Но все слишком странно в последнее время. Тут ты права. И это дикое нападение на тебя… Кстати, подозрительно похожее на то, что было совершено в отношении меня…

Приятно было сознавать, что супруг, когда действительно было нужно, соображал вполне быстро и логично. Янис-Эль кивнула удовлетворенно. Эйсон потер лоб.

— Но зачем убивать тебя? И тем более непонятно, к чему было организовывать покушение на меня, если я и так был под заклятьем подчинения?

Янис-Эль пожала плечами.

— Про себя сама не понимаю. Что до тебя… Может, устранить физически надо было. Или еще хитрей: кому-то ты нужен живой, но послушный, а кому-то — мертвый. Но если новые покушения со стороны второго никак не предотвратить, не раскрыв личность самого «покушальщика», то первому вполне можно противодействовать. При помощи этого кольца. Надевай, — настойчиво повторила Янис-Эль.

— И что это даст?

— Тебе будет противно есть или пить то, что несет в себе хоть толику магии. Так вся эта дрянь из тебя постепенно выйдет, Эйсон. Я выясняла — иного пути просто нет.

— И откуда ты все это знаешь? — раздраженно воскликнул горе-супруг и распрямился в своем кресле.

Кольцо он так и не надел, а по-прежнему сжимал в кулаке. Янис-Эль поморщилась. Выходило, что мудрый старый маг был прав: надо было просто отдать кольцо в качестве подарка и не морочиться больше. А снял бы — разыграть вселенскую обиду. Так нет же, на честность потянуло.

— Это видно, Эйсон, если смотреть незамыленным взглядом, поверь. Надень, прошу. Хуже ведь тебе от этого не будет. Заодно проверим, не подмешали ли чего и мне, раз прикончить там, в лесу, не удалось.

Это сработало. Эйсон тревожно взглянул на еду, выставленную на столике перед Янис-Эль, а потом, еще немного помедлив, все же просунул безымянный палец в тонкий серебряный ободок магического кольца. Оно на удивление пришлось впору, а потом… Янис-Эль даже протерла глаза — только что левая рука Эйсона была украшена тонкой полоской резного серебра, и вдруг — оп! — словно бы и нет.

— Круто! — Янис-Эль потянулась, ухватила своего горе-супруга за ладонь и пощупала. Но так кольцо тоже не определялось. — А ты? Чувствуешь его?

Не менее Янис-Эль озадаченный Эйсон посмотрел, пошевелил пальцами, тряхнул кистью.

— Ну хоть не мешает…

— Погоди, — Янис-Эль опять притянула к себе руку мужа. — Ты его видишь?

— Ну да, а что?..

— Для меня его просто нет! И глазами не вижу, и на ощупь тоже — никак. Круто! И правда — магия! А теперь на еду глянь. Что-нибудь тебе противно?

— Еще как! — Эйсон сморщился. — Не выношу лук.

— Да нет! Не то, что всегда терпеть не мог, а так, чтобы обычно любил, а теперь — ну никак.

Эйсон посмотрел, пожевал губами и, наконец, качнул головой.

— Нет. Все вроде как всегда.

— Ну и замечательно, — с облегчением возвестила Янис-Эль и подтянула к себе тарелку со следующим кушаньем — это был какой-то воздушный десерт со взбитыми сливками.

Наевшись и позволив щенкам доесть то, что не влезло, Янис-Эль откинулась на подушки. По телу разлилась приятная истома, отчасти даже притупившая ноющую боль от синяков и ссадин, и сразу остро захотелось спать.

— Отдыхай, я пойду, — Эйсон поднялся.

— Нет, — капризно возразила Янис-Эль и сама почувствовала, что на этот раз получилось искренне. Видимо, потому что все на самом деле так и было.

Оставаться одной не хотелось. И даже присутствие маленьких кадехо не спасало. Рядом нужен был человек. В точности так, как у капитана Александры Иртеньевой обычно и бывало после боя, когда позади осталась опасность, которая едва не стоила жизни. В очередной раз ухватив Эйсона за руку, Янис-Эль подтянула его к краю кровати.

— Полежи со мной. Тошно что-то на душе.

Эйсон помедлил, а потом начал молча раздеваться. Оставив на себе одни подштанники, он осторожно забрался на кровать и улегся поверх одеяла.

— Не дури, — проворчала Янис-Эль. — Или так уж противно прикасаться?

Эйсон вздохнул и залез в теплую глубину, прижавшись к Янис-Эль со спины и неловко обняв ее одной рукой поперек живота. Критически следившие за его действиями щенки тем не менее на удивление спокойно позволили ему сделать это и сразу после угомонились сами, опять улегшись на другой стороне кровати в уже знакомую позу — смешно вытянув задние лапки. И стало… хорошо. Тепло, покойно** и правильно. Янис-Эль улыбнулась, потерлась щекой о подушку, поудобнее устраивая ухо, потом вспомнила, что неплохо бы загасить свечу, но та стояла далеко, а тревожить так удачно сложившую конструкцию из тел совсем не хотелось. Черт. А может?.. Янис-Эль сосредоточилась, уставившись на зыбкий огонек. Он дрогнул… Пламя колыхнулось раз, другой, щенки подняли головы и натопырили ушки… И тут стало темно.

«Все-таки что-то в этой магии есть!» — решила Янис-Эль, положила свою ладонь поверх руки Эйсона и закрыла глаза.

Снилось ей что-то мутное. Куда-то она бежала, кто-то за ней гнался и при этом кричал: «Мышь! Мышь!» А потом Янис-Эль куда-то провалилась и оказалась нос к носу с чертом.

— Давно не виделись, — с ленцой сообщил тот и почесал свое волосатое пузцо.

— Век бы тебя, сволочь рогатая, не видать, — сварливо ответила Янис-Эль, но почему-то вместо слов у нее изо рта вырвался один лишь писк.

— А все потому, что ты даже помереть нормально, как все люди, не можешь. До чего дошло? Уж очередь из желающих угробить стоит!

— Укушу! — пропищала Янис-Эль и направилась к черту.

— За копыто? — презрительно вопросил тот и оттопырил губу. — Давно говорил я ангелу — измельчали людишки, так измельчали…

Вконец озлобившаяся Янис-Эль разбежалась и подпрыгнула, вцепившись мелкими острыми зубками черту прямо в его розовые яички. Точнее — в правое, которое висело чуть ниже. Черт заорал срывающимся фальцетом, на его крик примчался ангел и остолбенел, глядя на то, как его волосатый и рогатый приятель скачет, растопыривая коленки и приседая, а у него между ног висит что-то серое с выпученными глазками.

— На чужой каравай рот не разевай! — патетически выкрикнул ангел и обеими руками обхватил мышиное тельце Янис-Эль.

— Оторвешь! — еще громче заголосил черт.

Янис-Эль, растянутая между правым яйцом черта, которое она выпускать из зубов не хотела уже из чистого упрямства, и потными руками ангела, взволнованного судьбой причиндалов его подельника, молчала и только еще больше таращилась. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Янис-Эль вдруг не обернулась собой. Держать черта зубами за столь интимное место тут же стало противно, и она все прикушенное в мышиной запальчивости с отвращением выплюнула. Ангел отскочил от нее сам, по всей видимости, опасаясь за себя — с мышью сражаться было не так страшно, как с бывшим капитаном спецназа.

— Сволочи, — горестно сказала Янис-Эль и полезла пальцами в рот — между зубов застрял волосок. — Что ж вы делаете-то со мной?

— Мы? — взвыл черт, сжимая в ладошках пострадавшую мотню. — Мы?! Мало того, что ты мне хвост сломала и в зад трахнула, так еще и яйца чуть не отгрызла! А после еще имеешь наглость спрашивать — что МЫ с тобой делаем?!