«Чудак!» — решила Янис-Эль и улыбнулась. Чудаков — не тех, что из разряда на букву «м», а настоящих, увлеченных идеей, она любила. На самом деле, именно чудаки, выбиваясь из массы обычных людей оригинальными, слишком смелыми и невероятными для остальных мыслями, двигали человечество вперед. Шуппе явно был именно из таких. Набегавшись, он замер прямо перед Янис-Эль и уставился на нее в упор с явным смущением.

— Что вы сейчас чувствуете?

— Ничего, — честно ответила Янис-Эль, а потом все-таки сунулась внутрь сознания в поисках очередного воздействия на свой бедный мозг. Но нет — не было вообще ничего лишнего или тревожащего.

— О-фи-геть! — возвестил мэтр и, обежав свой стол, упал в приставленное к нему кресло. — Садитесь, фьорнэ. Да-а-а… С подобным я сталкивался в своей практике лишь однажды, но в силу определенных причин говорить об этом не имею права. Расскажите мне еще раз, как это все у вас началось.

— Не знаю, — Янис-Эль пожала плечами. Она и правда понятия не имела о том, как эльфийка, в тело которого она была подселена чертякой и ангелом, реагировала на магические штучки раньше, до того, как в нее попала Александра Иртеньева. — На меня раньше никогда не пытались оказывать магическое воздействие, насколько я знаю.

— Вы что же, вообще никогда не сталкивались с магами?

— Нет, ну почему… — Янис-Эль притормозила. Надо было срочно понять, что втулять магистру дальше. Скрывать свое общение с Марикой, или нет? Врать по мелочи было глупо. Попадешься на малом, потом и крупное — ее «бонусные» способности к пространственной магии — автоматом вскроются. Надо было все подать как-то так, чтобы и не соврать, и правды не сказать. — Я хорошо знакома с одной уважаемой магессой. Я хожу к ней после занятий в Академии. Ну… подрабатываю в доме.

— Фьорнэ — подрабатывает?!

Вечный лес с его сучками, корешками и колючками! Янис-Эль поняла, что все-таки вляпалась. По поводу того, что вскроется наличие у нее в городе успешного бизнеса, Янис-Эль не переживала вообще. В своем сыскном агентстве она появлялась только поздним вечером, надвинув на лоб ту самую шляпу с высокой тульей, которая так удачно скрывала ее уши, и, как правило, на очень короткий срок. Да и знали о ее роли во всем этом деле лишь верные служащие да стражники, которые как-то арестовывали ее. А они совсем не были заинтересованы в том, чтобы трепаться. Своим сотрудникам Янис-Эль все доходчиво объяснила и слишком много платила, чтобы своими пустыми разговорами они рискнули поставить под угрозу свое финансовое благополучие. А у стражников был свой интерес — Янис-Эль регулярно помогала им на безвозмездной основе. Для всех остальных ее бюро по сыску пропавших вещей и людей своей результативностью было обязано лишь уму, талантам и решительности служащих-сыскарей, а никак не магическим способностям юной эльфийки из Высокого фьора Моберг. Так что с этой стороны Янис-Эль считала себя вполне защищенной. А вот «работа» у Марики, которую она сама же только что придумала…

— Фьорнэ — тоже хотят вкусно кушать и хорошенькие безделушки себе покупать, — сварливо огрызнулась она и насупилась. — И если им из дома не шлют ни копейки, полагая, что раз в столовой кормят бесплатно, то больше ничего и не надо, фьорнэ, как, впрочем, и фьорнисы, а кроме них благородные и пресветлые доры, начинают изыскивать пути. Я и за саримами недавно дерьмо убирала. И что? Сильно уронила свое высокое достоинство?

Шуппе откинулся на спинку своего кресла и неожиданно улыбнулся, разом сильно помолодев.

— Некоторые считают именно так. Особенно когда речь идет об эльфийской знати… Но не я, фьорнэ. Сам по молодости лет, пока магия во мне не проснулась, чем только не занимался… — мэтр крутнул лохматой неаккуратно остриженной головой. — Потом… возможности уже не было…

Сказав это, Шуппе помрачнел и нахохлился, став похожим на больного воробья. А Янис-Эль получила возможность еще раз убедиться в том, что решение скрывать свои магические таланты до последнего было абсолютно верным.

— А что за магесса? Я вообще не знал, что в городе появилась дама с магическим даром, хотя вроде со всеми здешними собратьями по дару знаком…

— Она недавно переселилась сюда. Искала потерянного еще в детстве отца. И нашла здесь. Если вы знакомы с оружейником Густавом Ноймайером, то речь о его семье.

— О старике я слышал от дора Тарона, но лично не знаком. Мне мечи и луки со стрелами без надобности, — Шуппе пожал плечами и поправил на носу очки. — Кто она по основной специализации?

— Лекарь.

— Превосходно. Просто превосходно. Надеюсь, госпожа…

— Марика, — подсказала Янис-Эль, и мэтр кивнул.

— Надеюсь, она осядет здесь. Было бы интересно пообщаться. Ну ладно, сейчас речь не об этом. Вопрос, что делать с вами, фьорнэ. Мне настоятельно рекомендовали о ваших талантах никому не сообщать. Я, собственно, и не стремился, но эта настойчивость… Впрочем, возможно, военные интересы Драконьего королевства или Вечного леса действительно важнее интересов научных… — Шуппе презрительно выпятил губу. — Что я собирался сказать? Я хотел бы видеть вас у себя, фьорнэ Моберг, как минимум пару раз в неделю. Есть желание позаниматься с вами, посмотреть, что из этого вашего неожиданного таланта можно вытянуть, как еще использовать. Ну и поучить вас жить с вашим даром. Мне кажется, будет полезно, если вы научитесь чувствовать, когда на вас влияют, и бороться с теми, кто это пытается делать. Вам — польза, мне — эксперимент.

Шуппе плотоядно потер лапки, а Янис-Эль загрустила. Она все-таки угодила «на опыты», да и время… Был у нее один свободный день в неделю, когда ее не дрючил Тарон и не изводила магической наукой Марика, и тот кончился. Но Шуппе ей понравился, да и отказываться было бы неразумно. Так что Янис-Эль кивнула, щелкнула каблуками, четко склоняя голову, и оправилась восвояси с тем, чтобы вновь вернуться к магистру через два дня. И уже для занятий.

По сути, они представляли собой череду экспериментов. Шуппе, будто заправский алкоголик, прикладывался к большой бутыли с магическим эликсиром, и раз за разом пытался вторгнуться в разум Янис-Эль. Сначала она не чувствовала ничего. И лишь при самом сильном магическом внушении, придирчиво прислушиваясь к себе, начинала ощущать тихий мушиный зудеж на задворках сознания. Но потом процесс, что называется, пошел. Собственно, оказалось достаточно обратить внимание на микро-реакции своего тела. Так вот: выяснилось, что даже при самом слабом ментальном воздействии у Янис-Эль начинали жестоко чесаться проклятые эльфийские уши. Сначала она и не думала, что это как-то связано с магией — ну чешутся и чешутся, может, аллергия на что. Но после нескольких занятий все стало предельно очевидно. Теперь, даже сидя в другой комнате и не видя мэтра Шуппе, Янис-Эль по реакции собственных островерхих ушей точнехонько определяла — началось. После уже можно было смело прислушиваться к себе в поисках вторжения.

Магистр был крайне доволен результатами и после каникул планировал начать работать с Янис-Эль уже не на определение воздействия, а на противодействие ему. Осваивать не оборону, а нападение. Тарон тоже предрекал после возвращения Янис-Эль от будущего супруга начало тренировок по новой схеме. Не отставала от всех и Марика. Но при этом все они под острым соусом обещаний всяческих ужесточений в будущем не давали ей житья уже сейчас, словно задавшись целью перед отъездом натолкать в тушку ученицы как можно больше всего полезного.

Так что все это время Янис-Эль выматывалась так, что уже просто мечтала о каникулах. Ну и что, если провести их придется у жениха? Даже лучше, чем в Высоком фьоре Моберг среди отравителей. А жених… Ну что — жених? Не сожрет же он ее, в конце концов… А будет руки распускать, получит в морду и успокоится. Делов-то! Жених ведь — не муж, под которого обязана… Так что к концу семестра она уже почти убедила себя, что эта конкретная поездка в дом пресветлого дора Несланда — просто-таки подарок судьбы. И думала она так ровно до того момента, пока ее не вызвали к Тарону, где выяснилось, что за фьорнэ Янис-Эль прибыл «модник», готовый сопроводить «дорогую племянницу» в поместье ее будущего супруга и там, в поместье, проследить за тем, чтобы честь юной фьорнэ была сохранена в полном объеме.